Неточные совпадения
— А кто ее знает! Вишь, как она себя заморозила! — возразил Базаров и, помолчав немного, прибавил: — Герцогиня, владетельная особа. Ей бы только шлейф сзади носить да
корону на голове.
Картинок у него оказалось штук пять и все
на один сюжет: Микула Селянинович, мужик-богатырь, сражается тележной оглоблей со Змеем-Горынычем; змей — двуглав, одна
голова в
короне, другая в митре,
на одной подпись — Петербург,
на другой — Москва.
Однако ж не седые усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности:
на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными
на голове красными и синими лентами, которые, вместе с длинными косами и пучком полевых цветов, богатою
короною покоились
на ее очаровательной головке.
Русского имени этого кулика объяснять не нужно, но почему немцы называют его коронным, или королевским, куликом, — я не знаю;
на голове его ничего похожего
на венец или
корону не приметно; может быть, за величину, которою кроншнеп бесспорно превосходит всех других куликов.
Много ли, мало ли времени она лежала без памяти — не ведаю; только, очнувшись, видит она себя во палате высокой беломраморной, сидит она
на золотом престоле со каменьями драгоценными, и обнимает ее принц молодой, красавец писаный,
на голове со
короною царскою, в одежде златокованной, перед ним стоит отец с сестрами, а кругом
на коленях стоит свита великая, все одеты в парчах золотых, серебряных; и возговорит к ней молодой принц, красавец писаный,
на голове со
короною царскою: «Полюбила ты меня, красавица ненаглядная, в образе чудища безобразного, за мою добрую душу и любовь к тебе; полюби же меня теперь в образе человеческом, будь моей невестою желанною.
Таким манером продолжался практический разговор почти вплоть до самого обеда. Фрау Леноре совсем укротилась под конец — и называла уже Санина Дмитрием, ласково грозила ему пальцем и обещалась отомстить за его коварство. Много и подробно расспрашивала она об его родне, потому что — «это тоже очень важно»; потребовала также, чтобы он описал ей церемонию брака, как он совершается по обряду русской церкви, — и заранее восхищалась Джеммой в белом платье, с золотой
короной на голове.
Показалось Александрову, что он знал эту чудесную девушку давным-давно, может быть, тысячу лет назад, и теперь сразу вновь узнал ее всю и навсегда, и хотя бы прошли еще миллионы лет, он никогда не позабудет этой грациозной, воздушной фигуры со слегка склоненной
головой, этого неповторяющегося, единственного «своего» лица с нежным и умным лбом под темными каштаново-рыжими волосами, заплетенными в
корону, этих больших внимательных серых глаз, у которых раек был в тончайшем мраморном узоре, и вокруг синих зрачков играли крошечные золотые кристаллики, и этой чуть заметной ласковой улыбки
на необыкновенных губах, такой совершенной формы, какую Александров видел только в корпусе, в рисовальном классе, когда, по указанию старого Шмелькова, он срисовывал с гипсового бюста одну из Венер.
Мечтая так, он глядел
на каштановые волосы, косы которых были заплетены в
корону. Повинуясь этому взгляду, она повернула
голову назад. Какой божественно прекрасной показалась Александрову при этом повороте чудесная линия, идущая от уха вдоль длинной гибкой шеи и плавно переходящая в плечо. «В мире есть точные законы красоты!» — с восторгом подумал Александров.
Воображению Александрова «царь» рисуется золотым, в готической
короне, «государь» — ярко-синим с серебром, «император» — черным с золотом, а
на голове шлем с белым султаном.
Александров спустился по ступеням и стал между колоннами. Теперь его красавица с каштаново-золотистой
короной волос стояла выше его и, слегка опустив
голову и ресницы, глядела
на него с легкой улыбкой, точно ожидая его приглашения.
Сусанна Николаевна опустила глаза вниз,
на местные иконы иконостаса, но тут она почти въявь увидела, что божия матерь во имя всех скорбящих, написанная во весь рост в
короне и со скипетром, движется и как бы идет к ней; что Христос
на кресте поднял свою склоненную
голову и обратил
на нее кроткий взгляд свой.
Егор же Егорыч был шафером у Музы и держал над нею венец, а жених обошелся и без поддержки, надев сам крепко
на голову брачную
корону.
— Я сегодня тоже интересный сон видел, — объявил Володин, — а к чему он, не знаю. Сижу это я будто
на троне, в золотой
короне, а передо мною травка, а
на травке барашки, все барашки, все барашки, бе-бе-бе. Так вот все барашки ходят, и так
головой делают, и все этак бе-бе-бе.
Колебались в отблесках огней стены домов, изо всех окон смотрели
головы детей, женщин, девушек — яркие пятна праздничных одежд расцвели, как огромные цветы, а мадонна, облитая серебром, как будто горела и таяла, стоя между Иоанном и Христом, — у нее большое розовое и белое лицо, с огромными глазами, мелко завитые, золотые волосы
на голове, точно
корона, двумя пышными потоками они падают
на плечи ее.
Илья поднялся со стула, обернулся к двери: пред ним стояла высокая, стройная женщина и смотрела в лицо ему спокойными голубыми глазами. Запах духов струился от её платья, щёки у неё были свежие, румяные, а
на голове возвышалась, увеличивая её рост, причёска из тёмных волос, похожая
на корону.
Солнце осветило над ним золотой трон и сидящую фигуру в блестящей
короне, над которой торчали золотые рога. Вася продвинулся дальше — и снова клуб пыли от крутнувшего огромнейшего широкого колеса,
на котором поднялась и вновь опустилась в полумраке человеческая фигура: солнце до нее не дошло. Зато оно осветило огромного, красного сквозь пыль идола с лучами вокруг
головы.
Фелицата Назаровна негромко и рассыпчато засмеялась, вскинула
голову и подошла к нему. Сегодня ее волосы были причесаны вверх
короной, увеличивая рост хозяйки; широкий красный капот, браслеты и кольца
на руках, лязг связки ключей у пояса, мелкие, оскаленные зубы и насмешливо прищуренные глаза — всё это принудило дворника опустить и руки и
голову.
Молодой тайный советник Стрекоза, который ожидал к празднику Белого Орла, а получил
корону на святыя Анны и в знак фрондерства отправлялся вояжировать; адвокат, который был обижен тем, что его не пригласили по овсянниковскому делу ни для судоговорения, ни даже
на побегушки; седенький старичок с Владимиром
на шее, маленький, съёженный, подергивающийся, с необыкновенно густыми и черными бровями, которые, при каждом душевном движении, становились дыбом, и должно быть, очень злой; наконец, какая-то таинственная личность в восточном костюме, вроде халата из термаламы, и с ермолкой
на голове.
Император стоял передо мной в горностаевой мантии, с
короной на голове и скипетром в руке. Его своеобразное, характерное лицо с вздернутым носом и насмешливым взглядом было обращено ко мне. При бледном сиянии луны мне почудилось, что император улыбается. Разумеется, это только почудилось… Я отлично понимала, что портрет не может улыбаться.
Он был в вывороченном тулупе, с картонной
короной на голове, с длинной седой бородой из белой пакли и с трезубцем в руках.
«Король» как-то не вполне естественно опустился в кресле, уронив
голову на грудь. «Золотая»
корона при этом сползла
на самый кончик носа Рыжовой, великолепная белая борода, сделанная из ваты, и такие же усы грозили каждую минуту отлепиться и полететь вниз. Но ужаснее всего было то, что «его королевское величество» храпело
на всю сцену, отчаянно присвистывая носом.
Однако под ободряющим взором Дорушки, игравшей королеву и стоявшей за боковой кулисой в
короне из золотой бумаги
на голове и в длинной мантии под «царственный горностай», попросту в белой простыне, разрисованной углем наподобие горностаевых хвостиков, Дуня ободрилась…
Но что сказать про Сатану, который превращается в бессильного и жалкого лжеца и с треском напяливает
на свою мудрую
голову картонную
корону театрального царя?
Без Екатерины Понятовскому никогда бы не владеть
короной Сигизмундов и Батория, без ее помощи эта
корона давно бы слетела с
головы его, и, конечно, если бы до императрицы дошли теперь сведения, что он принимает участие в химерических замыслах «всклепавшей
на себя имя», он бы ранее положенного судьбой срока лишился государства.
Когда ты разрубил посредине свою crown (
корону), — говорит шут, — и обе отдал, тогда ты
на своей спине нес через грязь своего осла, а когда ты отдал свою золотую crown (
корону), то мало было ума в твоей плешивой crown (
голове).
Немедленно подана была меньшая
корона, которую император и возложил
на голову императрицы.
Государь принял посольство, облаченный в порфиру, с
короною на голове, по тогдашнему церемониалу, установленному для торжественных аудиенций, даваемых иностранным послам.
Остальные месяцы зимы и всю весну военачальник осторожно высматривал силы неприятеля, выжидал их раздробления как последствия разносторонних слухов, лукаво пущенных в становья шведские, и, показывая некоторую робость, надеялся усыпить северного льва [То есть Карла XII: Лажечников намекает
на шведский герб, изображавший льва с
короной на голове.] у ворот самой Лифляндии.
Он был очень хорош. Так хорош, что настоящие, живые короли, бесспорно, позавидовали бы его блестящему виду. У него была роскошная белая, как сахар, седая борода, такие же седые кудри и большие черные глаза.
На голове его красовалась золотая
корона. Одет он был так, как вообще одеваются короли. Художник не пожалел красок, чтобы вырисовать его пурпурную мантию и огромный воротник из дорогого собольего меха. Да, он был чудно хорош.
Так, между прочим, выехал за город седовласый старик в богатой одежде, с
короной на голове и жезлом в руках.
В глубине этой комнаты,
на высоком троне, сидела императрица в наряде, который она надевала в высокоторжественные дни, в бриллиантовой
короне на голове, в светлозеленом шелковом платье, в корсаже из золотой парчи, с длинными рукавами,
на котором одна под другой были приколоты две звезды и красовались две орденские ленты с цепями этих орденов.
Павел Петрович, сняв с себя
корону, прикоснулся ею к
голове императрицы и
корону опять возложил
на себя.
Она явилась в самом изящном наряде, который она, видимо, долго придумывала.
На ней было белое тюлевое платье
на голубом атласе, а
на голове маленькая
корона из голубых цветов с серебряными листьями.
Он сидел
на троне, в красном супервесте, черной бархатной мантии и с
короною великого магистра
на голове.
Князь Куракин и граф Кутайсов накинули
на плечи Павла Петровича черную бархатную, подбитую горностаем, мантию, а граф Джулио Литта, преклонив колена, поднес ему
корону великого магистра, которую государь надел
на голову.
На ней была повязка, подобная
короне, из стекляруса, золотым галуном обложенная, искусно сплетенный из васильков венок обвивал ее
голову, надвинувшись
на черные брови, из-под которых сверкали карие глаза, будто насквозь проницавшие; черные длинные волосы падали космами по плечам;
на груди блестело серебряное полушарие,
на шее — ожерелье из коральков [Коральки — коралловые шарики.]; она была небрежно обернута белою мантьею.
Лесток набросал для цесаревны два рисунка:
на одном она была изображена с
короной на голове,
на другом — монахиней, с орудиями пытки у ног.
В
головах,
на особом возвышении, лежала
на парчовой подушке княжеская
корона, обвитая лаврами.